Без вины виноватые (продолжение)

Начало от 12 января, 15 января, 3 февраля

На обратном пути Сарбизямал вдруг разговорилась сама с собой:

– Надо же, оказывается, в казенный дом – канцелярию, приглашают не только брать, но и дать. Галимулла был человеком мастеровым, мог выполнить любую работу. Но от него осталась только желтая бумага. Да, никуда не денешься. Эта трагедия всей страны. Как бы там не было, эти бумаги пригодятся хотя бы для уплаты займа или налога. Чиновники лишнего не дадут. Вряд ли после платежей что-нибудь останется на детей.

...Сарбизямал и Насима с тревогой стали ждать вечера. С пастбища вернулся скот, подоили корову, детей уложили спать пораньше. Насима на случай если все же вдруг придется уехать, стала готовиться к дороге. Собрала кое-что из одежды, позаботилась и о других принадлежностях. Наконец, в полночь осторожно постучали в окно. В дом вошел счастливый Андрей.

- Я все решил, - сказал мужчина уверенным голосом. – Все дела уладил, взял соответствующие справки. Ты, Насима, теперь полноправная гражданка, можешь жить и не прятаться. Но эта свобода тебе дается с условием, что ты будешь жить и работать в Каенсаре. Отныне ты считаешься местным жителем.

– А где же я там буду жить? – растерянно спросила Насима.

– Где? Где? У нас. Наши же дети живут дома с нами. Вот будешь за ними ухаживать. Ясли и детские сады это только в городе. Да и вряд ли в наше время они еще работают?!

Ночной гость вместе с хозяевами выпил чай. После и Андрей, и Насима отправились в путь. Увидев у Сарбизямал слезы на глазах, мужчина  поспешил ее утешить:

 – Не волнуйтесь вы так, Сарбизямал апа. Не на край света ее увожу. Расстояние недалекое, шесть-семь верст будет. Будете скучать – приезжайте. Только вот Насиме отныне в ваших краях появляться не желательно. А в деревне мы сельчанам скажем, что это наша родственница. Одним словом, придумаем что-нибудь.

Путники затерялись из виду в ночной темноте. Но звук колес был слышен еще долгое время. Сарбизямал вошла в дом, накрыла спящих внуков легким одеялом и попыталась заснуть сама. Однако сон все не шел. Материнское сердце терзали вопросы: как там дочь, как сложится ее дальнейшая судьба? Вся эта неопределенность мучила ее. Мать потеряла спокойствие. С наступлением рассвета она поспешила подняться на утренний намаз.
 
...Деревни Арпаяз и Каенсар, действительно, находились друг от друга не так далеко. В два часа ночи лошадь остановилась перед домом. В окнах света не было, видимо, жильцы спали. Но оказалось, что не все. Вскоре в жилище зажегся свет, послышались шаги, дверь открылась. На пороге показалась женщина лет тридцати-тридцати пяти лет.

 - Андрей, я уж думала, что ты сегодня не вернешься. Скоро рассвет.

 – Да, Надюша, не сердись, пришлось побегать сегодня. Зато удалось привезти Насиму, которая и тебе должна быть хорошо знакома.

 – Понятно. Ты, Насима, не стесняйся, проходи. Как и попросил Андрей, я приготовила для тебя отдельную комнату. Так что располагайся.

Насима не могла нарадоваться, что ее встретили с такой теплотой. Приятно было получать такую заботу от совершенно чужих тебе людей. Значит, она здесь нужна, раз к ней так радушно отнеслись. Ее ожидания оправдались. Значит и приглашение Андрея Чекмарева были не просто словами. А прежде чем предложить девушке, он посоветовался со своей семьей и супруги приняли совместное решение.

Хозяин отвез коня на колхозный двор. Затем они быстро перекусили и разошлись спать по комнатам.
 
Несмотря на позднее время, от сильных внутренних переживаний, Насима не могла уснуть. С сегодняшнего дня она будет жить в чужой деревне, в новой для себя среде. Хорошо, что хозяева люди образованные, грамотные, но далеки от религии. Другое дело ее родители – набожные, верующие. Эти качества старались привить и своим детям с малых лет. С другой стороны, кто может помешать ей продолжать и дальше чтить традиции ислама? Как говорится, все в твоих руках. В любом месте можно оставаться верным тому, что тебе дорого. Было бы желание.

Движение в доме началось рано. Поспать получилось лишь часика два-три. Скрипы дверей и деревянной лестницы разбудил Насиму. Девушка поспешила встать. Поскольку на дворе стоял август, дети продолжали спать. Насима должна была привыкнуть к этому режиму.

Надежда Николаевна встретила ее радостно. Оказывается, Андрей Петрович ушел запрягать лошадь. Поэтому она готовила к его приходу утренний чай. Насима еще не знала порядков в этом доме и  внимательно наблюдала, как хозяйка ведет хозяйство. Она пыталась запомнить, где лежат нужные для женщины вещи. Глава семейства сегодня должен поехать в Таканыш. Поэтому после чаепития он отправился в путь, а Насиму оставил на попечение своей жены.

...На следующее утро Андрей Петрович взял Насиму в управление. Ввели ее в курс дела, ознакомили с порядками. Несмотря на то, что у нее за плечами были всего лишь пять классов образования, ей казалось, что она справится. Трудолюбия и старания девушке было не занимать. Вести учет бумаг, подшивать их в дело, записывать цифры, показания в соответствующие книги, также новая работница должна была вести учет выполненных порученных бригадирам работ. Конечно, сделать все это будет несложно. Но для этого ей придется целый день находиться в управлении. А когда в сентябре начнутся занятия в школе, надо будет присматривать за младшими детьми. Ведь старшие будут на уроках. Как она будет совмещать работу и детей? Пока на этот вопрос она не могла найти ответа.
 
Но как оказалось, все было заранее продуманно. Чтобы устроиться на работу в колхоз официальных документов не требовалось. Насима проработала пару недель, быстро привыкла и к должности, и сельчанам. Да и они стали считать ее своим человеком. Могла она и взять отпуск, чтобы присматривать за детьми. Жители деревни видели, что супруги редко бывают дома, все время пропадают на работе, на детей времени не остается. Поэтому за ними кто-то должен был присматривать. Этим человеком и оказалась Насима. Сами малыши очень быстро полюбили нового члена семьи. Добрая, чистоплотная, внимательная девушка нашла общий язык с детьми. Казалось, что она всегда была рядом с ними. С удовольствием ели приготовленные ею блюда, слушались и старались не огорчать ее. Чтобы маленькие члены семьи не скучали, Насима придумывала для них различные увлекательные занятия. Девочки (их было двое) восхищались ее умением вышивать. Рукодельница очень быстро научила их этому ремеслу. Нашел себе занятие по душе и шестилетний сын хозяев. Он любил мастерить из дерева различные изделия, возился с железом. Конечно, для маленького мальчика это было небезопасно. Поэтому Насима старалась не упускать его из виду, боялась, что тот поранится. Но мальчишка и сам был не по годам смышленый, работал аккуратно.
 
Родители нарадоваться не могли тому, что их дети находятся под постоянным присмотром. Насима стала для них как родная. Время шло и казалось, жизнь налаживается. Привыкла к новой среде, людям и сама девушка. Правда, очень скучала по отчему дому и матери.
 
Сама она в Арпаяз вернуться не могла, поэтому несколько раз к ней приезжала Сарбизямал. Мать была счастлива. Ведь ее дочь ничего не беспокоило, все трудности остались позади. За это время из тюрьмы вернулась и Гайша. И ее не стали обратно отправлять на работу на фабрику. Председатель колхоза Шамсутдин Мингазов отстоял молодую женщину и назначил ее бригадиром. Теперь она денно и нощно пропадала на работе.

Сарбизямал приходила к дочери еще только на прошлой неделе. Неожиданно она пришла вечером. Насиме от ее неожиданного визита стало как-то не по себе. Ей казалось, что мама не просто так пришла в темное время суток. Она даже подумала, не случилось ли чего. А когда увидела заплаканные и опухшие материнские глаза, то страх охватил ее. Вдруг пожилая женщина дрожащими руками вытащила из кармана фуфайки письмо и нехотя протянула дочери. Насиме стало все понятно без слов: с ее возлюбленным что-то случилось. Из розоватого конверта она достала письмо. От руки были написаны только имя и фамилия, а остальное набрано на печатной машинке. В нем сообщалось о том, что соседский парень Хурмат героически погиб на поле брани. Отец парня исчез в тридцать седьмых годах. Ходили слухи, что его сослали в далекую Сибирь. Мать еще как-то держалась, но когда молодого человека забрали на фронт она сильно сдала. А прошлой осенью ее не стало. Видимо поэтому, извещение о смерти бойца решили отправить ее возлюбленной.

Эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Насима выплакала все слезы. Особенно тяжело было, когда она оставалась совсем одна. Стала мерещиться какая-то нечисть, какие-то непонятные голоса звали ее с собой, касались плеч, толкали на безрассудные поступки. Теперь девушка совсем стала бояться оставаться одна. Она старалась больше времени проводить с детьми, хотя жизнь потеряла для нее всякий смысл. Всё это заметили и хозяева. Насима поделилась болью утраты и с ними. Андрей и Надежда всячески старались утешить нового члена семьи, подбадривали. Но было понятно, что только словами в этом случае не помочь. Так прошли еще несколько месяцев.

На пороге стояла осень. Дни стали короче, ночи – холоднее и длиннее. Дожди шли все чаще. В один из таких дней в деревне Каенсар появился какой-то портной. На вид мужчине, кряшену по национальности, было лет больше тридцати лет. Звали его Степан. Хоть и был молодым, но славился умелым, мастеровым человеком. Как говорится, слава о нем ходила впереди него. В Каенсаре он ходил из дома в дом, переделывал, перекраивал одежду и можно сказать, дарил старым вещам новую жизнь. Были и те, кто заказывал шить одежду из новых тканей. Портной в первую очередь радовал молодых. Как-то позвала его к себе и Надежда Николаевна. Прямо посередине комнаты застучала швейная машинка «Зингер». Хозяева решили порадовать и себя, и детей обновками. Пробыл мужчина у них около недели. Шил он, конечно, качественно, на совесть, готовые изделия радовали глаз, но как, оказалось, был у него и один недостаток. Вместо носа у него были две дырочки. Чтобы скрыть свой недостаток, он умело прятал его под белой тряпочкой. Сам он был человеком общительным и за словом в карман не лез. Бывает, начнет шить на машинке и затянет песню, чтоб веселей работалось. Но вот нос… Голос при разговоре и пении получался хриплым.

Продолжение следует

Фоат ГАЛИМУЛЛИН