Без вины виноватые (продолжение)

Начало от 12 января

Ее беспокоил еще один вопрос. Ведь Насиму посадили в тюрьму вместе с Гайшей. Так почему же дочь вернулась одна? Где Гайша?

- Доченька, а где же твоя Гайша апа?

- Мама, меня освободили немного раньше, ее приговорили к трем месяцам лишения свободы, до конца срока еще есть время. Она меня проводила со слезами на глазах.

Эта новость немного успокоила мать.
 
Как только Насима дошла до дома, попросила пришедшее с фронта письмо. Прижала его к груди и упала на застеленную матерью постель. Проснулась лишь через полутора суток. Только после этого она достала из конверта фотографию возлюбленного и около часа рассматривала его изображение.

Сарбизямал строго-настрого предупредила мальчишек, что нельзя никому рассказывать о возвращении Насимы. Об этом не должна знать даже самая близкая соседка Минсылу. А вот если об этом прознает Майбадар, то пиши – пропало. Разнесет по всей деревне.

Девушка отдохнула несколько дней. Мама отпаивала ее травяным чаем. Насима встала на ноги. Заботы и хлопоты о доме она взвалила на свои плечи. Полы в доме отдраивала до блеска, белила печь, выстирала занавески. Залатала, заштопала одежду сыновей сестры Нурхаят. Между делами она успевала и вышивать. Насима планировала отправить посылку своему бойцу Хурмату. Также думала отослать варежки из козьего пуха, шарф и вышитые платочки. Она надеялась, что такие подарки поднимут настроение возлюбленному.

Прошло семь-десять дней. Всё же на душе было неспокойно. Ведь в справке об освобождении было сказано, что по прошествии трех дней необходимо отметиться на прежнем месте работы. Если этого не сделать, могли повторно привлечь к суду. Тогда уже точно лишат свободы не на три месяца, а на три года. На следующий день девушка планировала поехать в Кукмор. А там обязательно в тот же день отправят на работу. И маму она сможет увидеть только через неделю. Придется работать по 12-13 часов в день. Но ничего не поделаешь. Время такое – военное.
 
Вечером около их ворот остановился тарантас. Увидев в окно нежданных гостей, Малик и Хакимулла выбежали во двор. Гостя звали Андрей Чекмарев. Мальчишки побежали домой и наперебой стали рассказывать домочадцам новость:

- Там дядя Андрей приехал.

- Какой Андрей?

- Тот самый, который был у нас председателем совета.

Услышав об этом, Сарбизямал поспешила спрятать дочку подальше. Действительно, этот человек по фамилии Чекмарев работал здесь начальником. Был неплохим, простым, человечным. Не задирал нос, как это делали другие начальники, не донимал, не изводил работников. Но вскоре уехал отсюда. И какими ветрами его занесло обратно? Наверное, узнал, что вернулась Насима, и приехал за ней.

Открылась дверь, и в дом вошел сам Чекмарев. На вид ему было около 35-40 лет, немного прихрамывал.

- Добрый день, хозяева! Можно пройти? – бодро сказал он.

Увидев улыбку на лице гостя, хозяйка немного успокоилась.

- Проходи, проходи, Андрей. Ты какими судьбами? Поговаривали, что ты уехал на работу в Каенсар. Неужели вернулся в наши края? Ты представляешь, какая была бы радость, ведь сельчане до сих пор вспоминают тебя добрым словом. Говорят, что ты был человечным, понимающим. Но такие люди, к сожалению, долго у нас не задерживаются.

Андрею было приятно, что его встречают такими словами. Действительно, здесь он два года проработал председателем сельского совета. В этом году по приказу райкома был переведен на аналогичную должность, но в деревню Каенсар.

- На этот пост не назначают просто так. Примет ли меня народ? – сомневался он. Но ответ руководства был короткий, мол, в военное время выбирать не приходится.

Сейчас он трудится в местности, где компактно проживают татары и удмурты, главой. Кроме того, мужчину хотят назначить ответственным и за коллективное хозяйство. Как он сам говорил, и за колхоз, и за совет несет ответственность. Времени на себя совсем не остается. Его супруга Надежда Николаевна работает в местной школе директором. На своих троих детей, самому старшему из которых семь лет, не хватает времени. Вот и директор школы, помимо своих основных обязанностей, был нагружен и другой общественной работой.
 
Сарбизямал апе, которая с растерянностью смотрела на гостя, он рассказал и об этом. От неожиданности всего произошедшего хозяйка даже забыла предложить мужчине присесть на скамейку. Андрею же эта семья была как-то близка по-особенному. Поэтому он без стеснения сам прошел в избу и сел.

Сарбирзямал так и осталась стоять. Потому как визит мужчины напугал ее не на шутку. Ей казалось, что пришли за Насимой. Так почему же она им понадобилась? К чему всё это? А может…

Ее переживания оказались не напрасными. И Андрей Чекмарев задал вопрос напрямую:

- Поговаривают, что Насима приехала. А где она сама?

От этих слов пожилая женщина остолбенела. Вот тебе на! И откуда они знают о ее возвращении. Ведь эта новость была тайной за семью печатями. Раз это всё дело дошло до Андрея, то, оказывается, не такой это было и тайной.

Андрей увидев, что женщине не по себе, начал разговор сам:

- Женщина из нашей деревни Каенсар сидела вместе с ней в свияжской тюрьме. И она вчера вернулась в родные края. Сельчанка и сообщила о том, что Насиму отпустили на десять дней раньше положенного срока. Она вернулась? Почему-то я не вижу радости в Ваших глазах?! А где она сама? Я, собственно, пришел ее увидеть.

После этих слов Сарбизямал апа поняла, что скрывать что-то уже бессмысленно.

- Вернулась она, Андрей, дома. Только вот совсем слабая стала, исхудала. Видимо, на казенных харчах не забалуешь. Вот я и хотела, чтобы немного окрепла в родных стенах.

Она окликнула дочь:

- Доченька, выйди, к нам Андрей пожаловал, хочет видеть тебя.

За ширмой послышались шаги. В сторону гостя робко шагнула Насима. Тихо поздоровалась:

- Здравствуйте, Андрей абый.

- Насима, здравствуй. Так рад, что ты приехала. Хотя добрые вести о тебе поступили раньше, нежели ты вернулась сама. И там ты не потерялась. Благодаря своему трудолюбию и старательности ты была на хорошем счету. Такие люди, как ты, везде нужны. Вот пришел к тебе по делу.

- Неужели про меня кто-то вспомнил, Андрей абый? Трех месяцев заточения нам хватило, чтобы почувствовать себя выброшенными на обочину жизни.

- Ну, ладно тебе глупости говорить. У тебя еще вся жизнь впереди. Как говорится, не ты первая, не ты последняя. Это ведь система такая. Сколько таких невинно пострадавших душ?! В основном подобное случается с такими же простыми трудягами, как и ты. А тунеядцы и в неволе не нужны. Только посмотри, сколько людей в поисках выгоды для себя идут по головам и выбирают «кривую» дорожку. Да и те, кто должен следить за порядком, не могут «добраться» до них. Потому что руки коротки.

Еще во время работы здесь Андрей к семье Сарбизямал апы относился по-родственному. Да и домочадцы были во всем примером: простые трудяги, честные, аккуратные. Глава семейства, к сожалению, умер в год, когда Чекмарев пришел в эти края на работу. Мужчине не было и шестидесяти лет. О нем сельчане вспоминали только добрым словом: трудолюбивый, старательный, начатые дела всегда доводил до конца. Трудился конюхом в колхозе. Поговаривали, что он понимал язык лошадей. А как же иначе?! С конюшни сельский люд глаз не спускал. Ведь в свое время лошадей собирали со всех хозяйств. У каждого жеребца был хозяин. Кстати, животных так и назвали в честь прежних хозяев. Например, Хайрулла, Самик, Галлям. Да и сами сельчане чаще обычного заходили в конюшню, чтобы проведать своих бывших коней. Животные их узнавали. Галимулла заботился о четвероногих, как о детях. В обиду их не давал. Поэтому и деревенские доверяли ему.
 
Сам мужчина с детства рос рядом с лошадьми. Его отец Ярулла в своем хозяйстве держал их по шесть-семь голов. Были разные породы: тяжеловозы, для верховой езды, скакуны. Каждая выполняла свою функцию. А вот заботился о жеребятах сам Галимулла. Один особенно полюбил мальчишку, ходил за ним по пятам. А вот когда паренек женился на своей односельчанке Сарбизямал, то дедушка подарил молодоженам пару кобыл. К сожалению, в тридцатые годы эти две кобылы пришлось сдать колхозу. Всё это хозяин тяжело переживал. В тот момент мужчина по имени Хами, основавший колхоз, предложил ему работать конюхом. Возможно, Галимулла бы и ответил отказом, если не его лошади. Ведь мысль о том, что он будет рядом с ними, грела ему душу.
 
Андрей Чекмарев хорошо помнит, как зимним вечером 1941 года из района прибыл начальник НКВД с устрашающей фамилией Зверев. В те годы эти четыре буквы – НКВД, наводили на людей страх.

Расшифровывались же они, как Народный комиссариат внутренних дел. Дореволюционная полиция, по сравнению с ним, была менее суровой. В тридцатые годы от действий НКВД пострадало много невинных людей. Вот и в деревнях самых деловых, трудолюбивых, предприимчивых людей именно они сживали со свету. Еще до начала войны в стране царила атмосфера страха. Такие люди, как Чекмарев, терпеливо ждали своей очереди, думая, что, если за ним и не пришли сегодня, то завтра заберут непременно. В это время приезд такого начальника вызвал у них панику. Оказывается, причиной его приезда стала поданная в вышестоящие органы жалоба. Он приехал ее проверить. Стал расспрашивать приведенных к нему на допрос людей. Но людской поток всё не заканчивался и, поняв, что за один день со всем этим не управится, решил переночевать в деревне Арпаяз. Гостя же на ночлег решили разместить в колхозной конюшне. Для этого освободили помещение попросторнее. В тот момент Галимулла абый зашел в конюшню, чтобы покормить животных. Видимо, лошадь оказалась капризного нрава и, резко повернувшись задом, ударила конюха. Галимуллу нашли только через пару часов. На дворе морозный февраль. Вести в больницу, на ночь глядя, не захотели, поэтому мужчину отвезли домой. Всю ночь он корчился от боли, а на утро ушел в мир иной. Так деревня потеряла своего рассудительного, авторитетного жителя.

Продолжение следует

Фоат ГАЛИМУЛЛИН