Танцующие леса, поющие пески, жареная ворона: Репортаж нашей коллеги из Калининграда

Продолжение. Начало читайте здесь

Пару столетий назад композитор Иоганн Фридрих Рейхардт путешествовал по Кенигсбергу. Свои впечатления он отразил в сценах с ведьмами к драме «Макбет» Шекспира. Что его так испугало? Леса, где не слышно пение птиц, стон движущихся песков или мистические вороны?

За нами в Светлогорск заехала дама в шляпе. Блондинке в джинсах, с красной помадой и ярким педикюром, которая уверенно маневрировала на своем фольксвагене, было 70 с хвостом. В прошлом специалист по радиомеханике и переводчик с польского поразила нас не только своим внешним видом, потрясающей базой знаний, интеллигентностью, но и выносливостью. Десять часов экскурсии, где мы прошли пешим шагом немалые расстояния, она выдержала так, будто ей это не составило труда. На обратном пути мы все уже прикорнули в машине, а она продолжала рассказывать легенды и байки балтийского побережья.

Куршская коса — перелетная полоса

Мы двинулись в сторону Литвы. По Куршской полосе. Этот национальный парк растянулся на 98 километров, 50 из которых наши, остальные 48 принадлежат Литве. Названа она в честь племени куршей, которые господствовали на этих землях до прихода пруссов. На нашей территории расположены три поселка «Рыбачий», «Лесной» и «Морской». Самой необычной была остановка в орнитологической станции «Фрингилла», что в переводе с латинского означает «зяблик». Это первая станция в мире, создана в 1901 году Иоганессом Тинеманном. 
«Выпусти дятла» — оставили записку работнику станции. Его здесь окольцевали, взвесили, измерили длину крыла, подули на пузико, чтобы оценить запасы жира, который очень важен для перелета птиц, зарегистрировали. Все эти процедуры занимают ровно 20 секунд, потом птиц выпускают в свободный полет. На наших глазах дятла выпустили под громкие аплодисменты. 

Куршская полоса — это песчаная часть суши, дорога которой пролегает через лес и делит Балтийское море и Куршский залив. Мне повезло сидеть по правую сторону самолета, и я видела ее в иллюминатор. Поэтому она очень привлекательная для мигрирующих птиц, у которых, кстати, «нюх» на заповедные зоны. По рассказам экскурсовода Александры, за перелетный сезон полосу пересекают до 70 миллионов птиц, а в разгар миграции — до 2 миллионов в сутки. Поэтому здесь и расположены сетки-ловушки для птиц.

Сразу после кольцевания, птицы совершенно свободны. Ну как свободны? Желающие возвращаются и вновь попадают в ловушки. К примеру, нетипичный случай наблюдали в течение 6 лет работники станции. Зяблик ежегодно прилетал сюда гнездиться и за это время попал в ловушки 54 раза. А однажды сообщили, что окольцованную на полосе птицу обнаружили на берегах Мексиканского залива. На вопрос, кто чаще попадается в ловушки и могут ли из нее выбраться обратно, последовал очень необычный ответ. Выбраться могут разве что дятлы, которые неплохо разбираются в «дырках». А попадаются даже лоси и грибники.

Нас заранее предупредили, что по территории часто передвигаются караваны походного шелкопряда. Выстроившись в ряд, они идут и идут, оставляя за собой след в виде длинной полосы. Трогать руками их нежелательно, потому что «ворсинки», которыми они покрыты, могут вызвать аллергическую реакцию. Мы несколько раз чуть не наступили на этих странников, в последний момент одергивая ногу, чтобы не раздавить их.

Музыка песка и молчание танцующего леса

Светлый, почти белый песок морского пляжа Куршской полосы «поет». Но не всегда. Тут важно соблюдать целый ряд условий. День должен быть ветреным, жарким и сухим. Молчание по утрам и вечерам объясняется повышенной влажностью после выпадения росы, которая склеивает песчинки. Но и это еще не всё. Песчинки должны быть мелкими, кварцевыми и без примесей в виде ракушек или глины. Песчаный концерт под ногами мы прослушали на пляже Куршской полосы в районе поселка «Морской», а потом с разбегу забежали в голубовато-зеленую воду бодрящего Балтийского моря. Кстати, экскурсовод отвезла нас в место, где не было ни души, поэтому купаться можно было нагими. Но, наше одиночество нарушил проплывающий мимо баклан. А днем ранее, мимо Аллы проплыл тюлень. Ну разве это не чудо? Потрясающе красивое место вызвало волну эмоций. Вот это эстетика и наслаждение для ума и тела. 
Своеобразная эстетика танцующего леса тоже произвела впечатление. Причудливые вихры сосен так и остаются загадкой. Одни витиевато загнулись у основания, другие пустили спираль у макушки, третьи вообще «решились» на самые причудливые формы. Говорят, тут никогда не жужжат насекомые и не поют птицы, несмотря на то, что неподалеку находится орнитологическая станция. Не растут грибы и ягоды, да и животные встречаются крайне редко. Вариантов природной загадки несколько — от мистических до научных. Я осталась при мнении, что это одно из чудес света.

Передвигающиеся дюны и барханы для туристов кажутся забавными. Но люди, населяющие балтийский берег, веками боролись с передвижными песками, которые могли засыпать целые деревни. В честь человека, который 40 лет посвятил укреплению песков, названа самая высокая точка на дюне, именуемая «Высотой Эфа». Дюнного эксперта Франца Эфу называли победителем «кочующих дюн» за его проект по озеленению, а соответственно, по укреплению кочующих дюн. Работа по укреплению дюн продолжается и сегодня. На берегу можно заметить фашины — плетеную изгородь из прутьев, в ячейки которых высаживались песколюбивые растения. Их корни позволяют удерживать пески. 

Изволите отведать жареную ворону?

Мне казалось, что Курляндия — это вымышленная страна из сказок. Но этимология слова всё расставила по своим местам. Ланд в перевод с немецкого — это земля либо страна, а куршы — народ, населяющий эту местность. Всё до безобразия просто. Сегодня это современная территория Латвии и западной Литвы. Куршы — жители балтийского побережья, естественно питались рыбой, а в нерыбный сезон — голубями, которые по своей природной осторожности, со временем стали облетать ловушки. Голь на выдумку хитра, поэтому местные рыбаки нашли альтернативу — стали ловить ворон. Их солили, коптили, а еще возили до самой столицы. А холодильников-то не было. Чтобы птица не портилась ее оставляли живой, вернее, полуживой... Просто надкусывали шейные позвонок, тем самым парализуя птичку... а для дезинфекции полоскали рот шнапсом. Так появилась новая профессия — кусатели ворон. Кстати, «Голубь косы» подавался только в элитных ресторанах Кенигсберга. Это был своего рода маркетинговый ход. «Голубь косы» звучит куда романтичнее и элитнее, чем ворона.
Отведать ворон можно до сих пор в одном из ресторанов Калининграда. Но витают слухи, что кто-то подал косточки этой вороны на экспертизу, и это оказалась обычная... курица. Полакомиться вороной мы не решились, но в планах было попробовать блюда из рыб. В Калининград можно смело отправляться в гастротур. Я осталась без ума от финской сливочной ухи, судака на гриле, тунца с овощами, жгучего том-яма, балтийской кильки на гриле и строганины из пеламиды. Строганина — нарезанная стружкой сырая рыба шоковой заморозки. Подается с гренками, лимонным соком, соусом и красным маринованным луком. Блюдо на любителя, но мне очень «зашло». Легендарному немецкому пиву я предпочла горячий сбитень из малины и лаванды, а на десерт, безусловно, только марципан.

Правда, мы не успели оценить балтийского копченого угря, клопсы, янтарный чай, Кёнигсбергский флёк — суп из далекого 16 века, имеющий восточно-прусские корни, литовские цеппелины и камбалу на гриле, которую скупили перед самым носом, что мы с этим носом и остались. 

Продолжение следует...

Ловушки для кольцевания птиц на станции «Фрингилла» стоят с 1954 года. Смысл кольцевания — маркировка птиц. Кольца сделаны из алюминия, на поверхности каждого гравировка и надпись. Это своего рода паспорт птицы, где указан идентификатор страны. Поэтому на кольцах латинскими буквами написано «Москва» и индивидуальный номер, чтобы можно было отличить одну птицу от другой. Вес самого маленького кольца, рассчитанного на корольков весом от 4 до 5,5 граммов, составляет 0,03 грамма

.