Человек живет надеждой

Вчера отмечался день памяти жертв политических репрессий. Мы не вправе забывать страшные годы «Большого террора» и подвергать забвению память тех, кого накрыло его волной. По ложным обвинениям в застенках сталинских лагерей, тюрьмах НКВД сгинули просвещенные, образованные наши земляки. Одних расстреляли, другим посчастливилось вернуться, но имена их обелили только спустя десятилетия. Волна политических репрессий накрыла и семью проживающей в поселке Клары апы Сабитовой. О том, что ее отца, на которого несправедливо навесили ярлык «врага народа», расстреляли, она узнала только спустя 50 лет. А до этого всю жизнь жила надеждой на его возвращение: быть может, отцу удалость спастись, рано или поздно он вернется домой, к семье… Ведь для того, чтобы узнать, жив их отец или нет, они и сами исколесили всю страну, в каком только ее уголке ни побывали… Рассказывать о пережитом, об отце Кларе Гиниятовне нелегко, и все же она нашла в себе силы, чтобы оживить в памяти воспоминания:
- Отец родом из Большого Сардека. С детства отличался тягой к знаниям, образованностью, много читал. Дедушка, чтобы предоставить своим сыновьям возможность получить образования, даже уехал работать на шахты в Донбасс. Отец в свои 14-15 лет уже начал преподавать, в деревне Казаклар обучал детей Фатиха бая. Когда зажиточных людей начали ссылать, разумеется, дорога в дом Фатиха бая тоже закрылась. Хотя бай и предлагал ему коней и продовольствие, отец отказался от столь щедрого подношения, ведь он был не так воспитан, чтобы брать чужое. Поблагодарив, он уехал домой. Преподавал и в Киргизстане. Окончив вместе с братьями рабфак в Малмыже, он начал свою трудовую биографию инспектором в роно поселка Кукмор. Тогда же и познакомился с мамой, которая преподавала в Сардекбашской школе. Привлекательный молодой человек маме понравился с первого взгляда. Не помешала им и разница в возрасте. Хотя 10 лет - разница заметная. Моя стройная, красивая, с длинными черными волосами мама, у которой в глазах всегда горел живой огонек, говорила:
- Вашего отца очень любила и он меня уважал, никогда плохого слова не сказал.
Молодая семья обосновалась в Самарканде. Мы прожили там 12 лет. Когда в 1932 году случился голод, родители, чтобы спасти нас, детей, от голодной смерти, были вынуждены уехать в Новосибирск. Немного погодя отца направили директором в одну из школ поселка Славгород Алтайского края. В этом городе его и арестовали. В ноябре 1937 года отца и работавших вместе с ним 12 педагогов бросили в застенки НКВД, объявив их врагами народа. Видимо, он понимал, что конец близок, иначе не пожелал бы встретиться со мной, еще совсем маленькой девочкой. Холодный, пасмурный осенний день. Дул пронизывающий до костей ветер. Вместе с одним школьником лет 13-14 мы отправились с ним на встречу. Смотрю вниз сквозь дыру в подвал, ничего невидно, мне что-то говорят, но я не слышу. Условия там были ужасные. Лишь только когда отец вместе со своими товарищами закричал мне, я пришла в себя.
- Клара, уезжайте отсюда, возвращайтесь в родные края. Вам нельзя здесь оставаться. Если меня освободят, я непременно вас разыщу, - многократно повторял он мне.
Кажется, что эти его слова и сегодня звенят в моих ушах. Кто знал, что эта наша встреча окажется последней…
9 ноября 1937 года, в день, когда расстреляли отца, без разъяснений нас выгнали из квартиры. Из дома ничего забрать не смогли, в той одежде, что была на нас, остались на улице. За небольшую сумму денег завхоз школы отвез нас на лошади к знакомому отца, который жил на окраине города. Они нам выделили угол в коровнике, там мы и зажили вчетвером. Немного погодя перебрались к родному брату отца, который работал директором в Яныльской школе Кукморского района. Младшего своего ребенка - Венеру мама родила в этой деревне. Хаким абый выхлопотал нам дом в Большом Сардеке, никогда не забуду то добро, которое оказали нам соседи. В деревне прожили около четырех лет, после чего мама с четырьмя детьми - тремя дочерьми и сыном отправилась на поиски отца. Прослышав от кого-то, что признанных врагами народа расстреляли в Бурят-Монгольском округе, чтобы выяснить, не было ли среди них и нашего отца, мы перебрались и туда. Только найти там отца так и не удалось. Помнится и наш переезд на Байкал. Не знаю, как мама пережила с маленьким ребенком 43-дневную поездку в товарном поезде. С первых же дней меня поразила красота тамошней природы, бескрайние поля, красоты прибрежной территории невозможно описать словами. В поисках отца, за расспросами о привезенных из Татарстана мы прожили там пять лет. Я преподавала в школе. Постепенно жизнь начала налаживаться. Разочаровавшись в бесконечных поисках, которые не давали результата, мы вернулись в родные края. Каждый из нас нашел свое счастье.
Лишь спустя 50 лет, получив на руки свидетельство о смерти отца, мы узнали, что он был арестован и почти через месяц расстрелян. Если бы о том нам сообщили в Славгороде, мы бы похоронили отца по мусульманским обычаям, помянули бы его молитвой. Ведь и мама кочевала из города в город не от хорошей жизни. Она искала, всю свою жизнь надеялась на встречу с отцом. Ведь надежда, она все же умирает последней…
Алсу ИДРИСОВА, Фаиль ЗАЙНУЛЛИН (фото)
Вчера отмечался день памяти жертв политических репрессий. Мы не вправе забывать страшные годы «Большого террора» и подвергать забвению память тех, кого накрыло его волной. По ложным обвинениям в застенках сталинских лагерей, тюрьмах НКВД сгинули просвещенные, образованные наши земляки. Одних расстреляли, другим посчастливилось вернуться, но имена их обелили только спустя десятилетия. Волна политических репрессий накрыла и семью проживающей в поселке Клары апы Сабитовой. О том, что ее отца, на которого несправедливо навесили ярлык «врага народа», расстреляли, она узнала только спустя 50 лет. А до этого всю жизнь жила надеждой на его возвращение: быть может, отцу удалость спастись, рано или поздно он вернется домой, к семье… Ведь для того, чтобы узнать, жив их отец или нет, они и сами исколесили всю страну, в каком только ее уголке ни побывали… Рассказывать о пережитом, об отце Кларе Гиниятовне нелегко, и все же она нашла в себе силы, чтобы оживить в памяти воспоминания:
- Отец родом из Большого Сардека. С детства отличался тягой к знаниям, образованностью, много читал. Дедушка, чтобы предоставить своим сыновьям возможность получить образования, даже уехал работать на шахты в Донбасс. Отец в свои 14-15 лет уже начал преподавать, в деревне Казаклар обучал детей Фатиха бая. Когда зажиточных людей начали ссылать, разумеется, дорога в дом Фатиха бая тоже закрылась. Хотя бай и предлагал ему коней и продовольствие, отец отказался от столь щедрого подношения, ведь он был не так воспитан, чтобы брать чужое. Поблагодарив, он уехал домой. Преподавал и в Киргизстане. Окончив вместе с братьями рабфак в Малмыже, он начал свою трудовую биографию инспектором в роно поселка Кукмор. Тогда же и познакомился с мамой, которая преподавала в Сардекбашской школе. Привлекательный молодой человек маме понравился с первого взгляда. Не помешала им и разница в возрасте. Хотя 10 лет - разница заметная. Моя стройная, красивая, с длинными черными волосами мама, у которой в глазах всегда горел живой огонек, говорила:
- Вашего отца очень любила и он меня уважал, никогда плохого слова не сказал.
Молодая семья обосновалась в Самарканде. Мы прожили там 12 лет. Когда в 1932 году случился голод, родители, чтобы спасти нас, детей, от голодной смерти, были вынуждены уехать в Новосибирск. Немного погодя отца направили директором в одну из школ поселка Славгород Алтайского края. В этом городе его и арестовали. В ноябре 1937 года отца и работавших вместе с ним 12 педагогов бросили в застенки НКВД, объявив их врагами народа. Видимо, он понимал, что конец близок, иначе не пожелал бы встретиться со мной, еще совсем маленькой девочкой. Холодный, пасмурный осенний день. Дул пронизывающий до костей ветер. Вместе с одним школьником лет 13-14 мы отправились с ним на встречу. Смотрю вниз сквозь дыру в подвал, ничего невидно, мне что-то говорят, но я не слышу. Условия там были ужасные. Лишь только когда отец вместе со своими товарищами закричал мне, я пришла в себя.
- Клара, уезжайте отсюда, возвращайтесь в родные края. Вам нельзя здесь оставаться. Если меня освободят, я непременно вас разыщу, - многократно повторял он мне.
Кажется, что эти его слова и сегодня звенят в моих ушах. Кто знал, что эта наша встреча окажется последней…
9 ноября 1937 года, в день, когда расстреляли отца, без разъяснений нас выгнали из квартиры. Из дома ничего забрать не смогли, в той одежде, что была на нас, остались на улице. За небольшую сумму денег завхоз школы отвез нас на лошади к знакомому отца, который жил на окраине города. Они нам выделили угол в коровнике, там мы и зажили вчетвером. Немного погодя перебрались к родному брату отца, который работал директором в Яныльской школе Кукморского района. Младшего своего ребенка - Венеру мама родила в этой деревне. Хаким абый выхлопотал нам дом в Большом Сардеке, никогда не забуду то добро, которое оказали нам соседи. В деревне прожили около четырех лет, после чего мама с четырьмя детьми - тремя дочерьми и сыном отправилась на поиски отца. Прослышав от кого-то, что признанных врагами народа расстреляли в Бурят-Монгольском округе, чтобы выяснить, не было ли среди них и нашего отца, мы перебрались и туда. Только найти там отца так и не удалось. Помнится и наш переезд на Байкал. Не знаю, как мама пережила с маленьким ребенком 43-дневную поездку в товарном поезде. С первых же дней меня поразила красота тамошней природы, бескрайние поля, красоты прибрежной территории невозможно описать словами. В поисках отца, за расспросами о привезенных из Татарстана мы прожили там пять лет. Я преподавала в школе. Постепенно жизнь начала налаживаться. Разочаровавшись в бесконечных поисках, которые не давали результата, мы вернулись в родные края. Каждый из нас нашел свое счастье.
Лишь спустя 50 лет, получив на руки свидетельство о смерти отца, мы узнали, что он был арестован и почти через месяц расстрелян. Если бы о том нам сообщили в Славгороде, мы бы похоронили отца по мусульманским обычаям, помянули бы его молитвой. Ведь и мама кочевала из города в город не от хорошей жизни. Она искала, всю свою жизнь надеялась на встречу с отцом. Ведь надежда, она все же умирает последней…