Завинфекционным отделением Кукморской ЦРБ Ильдус Самигуллин 54 года на страже здоровья

Лично для меня заведующий инфекционным отделением Центральной районной больницы Самигуллин Ильдус Абдулнурович, его жизненный путь, как непрочитанная книга. Уверена, с этим мнением согласятся многие. Думаю, наша беседа с опытным, интеллигентным, уважаемым врачом ознакомит читателей с некоторыми эпизодами из его «книги жизни». Несмотря на то, что светило медицины называл себя «старой вешалкой», он остается заслужившим глубокое уважение коллег и пациентов специалистом.

- Ильдус Абдулнурович, если не ошибаюсь, Вы ведь родом не из нашего района?

- Да, я родился в Узбекистане, но, когда мне было два месяца, родители переехали оттуда. И отец, и мама казанские татары. В семье нас было трое детей. У меня есть две сестры – Альмира и Альфия. Мать по первой профессии была медицинским работником. Во время Великой Отечественной войны работала операционной медсестрой в военно-полевом госпитале на 3-м Белорусском, Украинском фронтах. Отец тоже был ветераном войны, воевал против японских милитаристов на Дальнем Востоке. Оба они об этих годах говорили мало, неохотно. Не знаю, по каким дорогам после войны водила их судьба, но после того, как отца перевели главным бухгалтером в Кукморский маслодельно-молочный комбинат, мы с семьей в 1960 году приехали сюда. Мама работала продавцом. В 1967 году я окончил Кукморскую среднюю школу №2, а в 1973 году лечебный факультет Казанского государственного медицинского института.

- Значит, желание стать врачом было изначально?

- Вы знаете, всё получилось случайно. Это был последний день подачи документов в высшие учебные заведения. Я вышел из дома и, как оказалось, сел не в тот трамвай. Думал, что он поедет до КАИ, а он повез меня на улицу Бутлерова. Пришлось сойти и подать документы в мединститут (улыбается – прим. авт.). Возможно, возымело действие и желание матери. Ведь родители хотели, чтобы кто-нибудь из детей в семье стал врачом.

- Почему же?

- Наверное, хотели, чтобы на старости лет, в случае болезни был тот, кто сможет их лечить. Но они не понимают, что у врачей не принято лечить своих. Ведь при постановке диагноза близкому человеку трудно оставаться беспристрастным.

- Вы так и не ответили на вопрос

- Потому что обычному пациенту мы можем прямо сообщить о его диагнозе, каким бы сложным он ни был. А в отношении близких возникает ненужное сочувствие, волнение, сопереживание. Может появится желание смягчить диагноз. Нельзя ставить диагноз и самому себе. Так как он вряд ли будет компетентным. Я, например, не знаю хирурга, который лично оперировал бы своего родственника.

Я же по первому образованию врач-хирург. Окончил интернатуру по направлению хирургия, работал в 12-ой горбольнице в Казани. С ныне покойным хирургом Ильдусом Валеевым учились в один год, но в разных группах. Оба стояли на учете в одном военкомате. Его должны были призвать в армию. Он женился раньше меня, родился ребенок, его оставили. И вместо него отправили меня. Раньше ведь не спрашивали, хочешь ли ты в армию? Комсомолец? Вперед! Есть! И я задержался там до 1995 года.

- Давайте, остановимся на этом периоде жизни подробнее. В каких войсках Вы служили? Ваше звание?

- Я служил в ракетных войсках стратегического назначения Урало-Приволжского военного округа военным врачом, военным хирургом. Был полковым врачом, ординатором в хирургическом отделении, работал в госпитале. Воинское звание - майор. Супруга Фарида тоже прапорщик медицинской службы, она была батальонным фельдшером.

- Служба была тяжелой? Расскажите, пожалуйста, про случай, который особенно заполнился?

- Служба она и есть служба. Однако рабочее время в войсках начиналось в 6 утра и заканчивалось в 11 вечера. С началом политической компании Ельцина начались сокращения, в 1991-93 годах стали задерживать заработную плату, и мы с семьей жили на одном военном пайке. А после распада Советского Союза все войска, находившиеся в двухстах километрах от Казахстана, были расформированы. Исчезли и военные городки. Наш военный городок представлял собой целую ракетную дивизию, помимо офицеров и 10 тысяч солдат, в нем проживало 3 тысячи 500 человек. Этот городок, окруженный колючей проволокой, можно было обойти за 10-20 минут. Здесь работали почта, музыкальная и общеобразовательная школы, клуб, бассейн, спорткомплекс, были многоэтажные дома, в общем, развитая инфраструктура. Все они пришли в заброшенное состояние. И это особенно печально. А что касается события: однажды стоявшие в карауле солдаты делали упражнения и один из них, убирая автомат с плеча, нечаянно выстрелил в товарища напротив. Раненый солдат потерял очень много крови и был при смерти.

- Вы познакомились с Фаридой ханум еще в Казани?

- Да, мы вместе работали в онкологическом диспансере. Познакомились, подружились. Старшая дочь Джамиля 1974 года рождения, Динара родилась в 1985 году. Обе дочери программисты, со своими семьями живут в Казани, у нас есть внучка. Когда Джамиля окончила КАИ, принесла диплом со словами: «Папа, держи, ведь ты в свое время мечтал стать технарем и учиться в КАИ». Вот недавно Динара с супругом уехали в командировку по приглашению в Чехию. Из-за сложившейся в последнее время сложной ситуации, вернуться пока не удается.

- Сколько Вам лет? Сколько времени посвятили медицине? Почему Вы не устроились хирургом в Кукморе?

- Мне 71 год. На страже здоровья с 1967 года. Так сколько лет получается, 54? Уже поступив в институт, стал работать в больнице. А когда я вернулся на работу в Кукмор, главным врачом был Наиль Саматов. Тогда штат хирурга в больнице не был свободным, поэтому пришлось стать инфекционистом.

- В прошлом году во время пандемии коронавируса Вам пришлось непросто, утомило?

- С первым случаем заражения ковидом мы столкнулись в середине мая. И уже после этого пациенты стали поступать «партиями». 21 августа наше отделение переименовали в «провизорный госпиталь». (Провизорный госпиталь - это место изоляции тех, кто контактировал с ковидными больными, и тех, кто вернулся из заграничных поездок с симптомами ОРВИ. Пребывание в госпитале - одно из мер профилактики коронавируса – прим. авт.). Мы начали с постановки диагноза, тяжелых больных с подтвержденным диагнозом отправляли в Казань. Из-за роста числа заболевших в больнице пришлось открыть еще одно инфекционное отделение. Конечно, когда оно открылось, мы немного выдохнули. В то время в отделениях еще не было кислорода, его за четыре дня в начале сентября подключили к 47 точкам в двух отделениях, то есть аппараты стояли рядом с кроватью. В этот период у нас было 50 пациентов. В нашем отделении для тяжелобольных открылось реанимационное отделение, рассчитанное на 4 человека. В нем размещались посты врачей реаниматолога, анестезиолога, медсестры. Ежедневно приходилось госпитализировать по 10-12 человек, за этот период пролечились около 700 больных. К сожалению, из-за осложнений, вызванных коронавирусной инфекцией на фоне хронических заболеваний, скончалось более 40 пациентов. Мы ведь столкнулись с новой формой вируса. За это время были внесены десять видов новых показателей, поправок. Одни лекарства были сняты, другие, наоборот, добавлены. Конечно же, только в ходе работы поняли принципы лечения. Сотрудники отделения, опытные и молодые врачи, медсестры, работники больницы – все были на передовой в борьбе с коронавирусной инфекцией. Наверное, помните, когда народ массово приходил на прием в больницу, какие очереди были в медицинском учреждении. Тут помог военный опыт. Пациентов начали принимать не по принципу «кто пришел первый», а по состоянию здоровья. Я сам перенес вирус на ногах. Но и среди людей в белых халатах были те, кто заболел тяжелой формой.

- Вы ведь один из первых вакцинировавшихся от Сovid?

- Да, я сделал это. Дешевая пропаганда, мол, вакцина влияет на это, а на это – нет, не для меня. Потому что я – инфекционист, и я верю в эту вакцину. Я хорошо знаю, из чего она сделана, ее состав. Нам с этим вирусом придется жить не один год. Возможно, даже десятилетия. Несмотря на то, что переболели или нет, но супруга, дети, близкие также вакцинировались. Потому что вирус, проникнув в организм, благодаря антителам, которые появляются после введения вакцины, сталкивается с сопротивлением и выводится из организма. А при ослабленном иммунитете, если вирус попадет в организм, то болезнь будет протекать легче. Поэтому я считаю, что прививаться нужно. После вакцинации у некоторых людей могут наблюдаться такие реакции, как повышение температуры, боль, ломота в теле. Придется ли прививаться ежегодно, сколько будут действовать антитела в организме, я сказать не могу. Всё это пока находится на стадии изучения.

- Есть ли у Ильдуса Абдулнуровича хобби?

- Работа - вот мое хобби. Дома я никогда никого не приглашал, чтобы выполнить мужскую работу. Кладка кирпича, плитки, сварка, проведение водопровода, отопления выполняю сам. Я не любитель готовить, но зато в еде не привередлив. Ем всё, главное, чтобы было в горячем виде.

Фото: Лилия Нургалиева/ «Трудовая слава»